Скачать с ютуб Александр Ройтман: «Деньги – это про любовь, труд – это часть моей любви» в хорошем качестве

Александр Ройтман: «Деньги – это про любовь, труд – это часть моей любви»

Подписаться на канал: https://goo.gl/psct2M Подробнее читайте на портале Finversia.ru - http://www.finversia.ru/interview/ale... О том, почему не стоит бояться сверхценности денег, о всеобщем «измерителе» и триаде «деньги – труд – любовь» в интервью порталу Finversia.ru рассказывает психолог Александр Ройтман. - Финансы для нас, особенно в последнее время, не только одна из приоритетных целей, но зачастую - цель, которой прикрывают всё. Через финансы мы измеряем практически все: свои отношения с близкими, профессиональные отношения, самооценку и психологическое, а иногда даже физиологическое самочувствие. Насколько, на ваш взгляд, эта ситуация здоровая? - На мой взгляд, это более чем здоровая система описания мира, если у тебя нет внутреннего табу на это. Это табу у нас воспитывалось, как минимум, семьдесят лет, а потом так резко опрокинулось, что это еще сильнее нас напрягло. Всё то, что формировалось как ценность, было взорвано. Мне кажется, что если преодолеть это табу, если смотреть на ситуацию как на здоровую… - На сверхприоритетность финансов как на здоровую? - Я бы не назвал это сверхприоритетностью. Я бы назвал это адекватной приоритетностью. Даже не приоритетностью. Является ли золотое обеспечение денег хорошим или плохим? Нет. Является ли время как универсальный измеритель, универсальный конвертер чего угодно, хорошим или плохим? Нет. А вот если заявить, что всё что угодно в мире я могу измерить деньгами, вначале вызовет ступор, панику. Это связано с нашей вековой историей, советской историей. Я думаю, что вообще-то нормально – зарабатывать деньги, измерять свою состоятельность социальную деньгами. Вы спросите меня, например: «А Ван Гог?» Не знаю, думаю, что Ван Гог, проживя жизнь Дали, чувствовал бы себя спокойнее и рисовал бы не хуже. Я не знаю Ван Гога лично, но я скажу про себя. Для меня огромную роль играет то, что я могу прокормить пять моих детей и жену, что я могу позволить себе отправить их на сёрфинг или плавать на корабле по Атлантическому океану. На больше не могу, но на две недели могу. Я могу сделать так, чтобы они поплавали с дельфинами. Я помню, как я читал в детстве «Остров дельфинов» Кларка и точно знал: я никогда не узнаю, что такое сёрфинг, я никогда не узнаю, что такое потрогать дельфина… А сегодня я моим детям говорю: «Всё, что вы хотите, я вам дам». И для меня огромную роль играет то, что я честно на это зарабатываю. Я ощущаю свою ценность, моя самооценка растет и для меня это очень важно. Для меня важно, что я могу предоставить моей жене возможность рожать в хорошем роддоме, что я могу жить на берегу моря. Я всю жизнь мечтал жить на берегу моря, я понимал, что никогда не буду жить на берегу моря. Но сегодня я живу на берегу моря и для меня это некий маркер моей ценности. Вы спросите меня: а как же духовные ценности? Да, безусловно, не «всё на продажу». Но мне надо чем-то оценивать любые ценности. Либо временем, либо деньгами. Я не знаю другого универсального измерителя, поэтому к деньгам отношусь уважительно. - Тем не менее, наверняка вы в ходе своей практической работы сталкиваетесь, условно говоря, со «сбоями программы», кучей стрессов, которые у людей связаны именно с финансовыми вопросами? - А если человека лишить воздуха? Вы даже не представляете, как люди нервничают, если их лишить воздуха. Воздух, деньги - какая разница? Я не вижу разницы. Деньги – это инструмент передачи моего сердца, моей любви, моей души другому человеку и получения от него благодарности. Деньги – это возможность точно оценить и взвесить взаимные действия. Мне кажется, это очень здоровая ситуация. Давайте на примере такой частой психологической проблемы как разводы. Многое отделяет хороший развод от страшного развода. Хороший развод - и я такие видел - люди любили многие годы, поднялись на самую вершину, совершили огромное путешествие, получили некое золотое руно, потом что-то произошло, они решили развестись или один из них решил уйти, и они разошлись, решив этот вопрос и на материальном уровне, и на уровне детей. На всех уровнях. Есть и плохой вариант. Как психолог, я часто сталкиваюсь с разводом, который продолжается 18 лет, люди судятся даже в конце не за деньги, а за опекунство над детьми. Развод не произошел, их семейная жизнь продолжается в новой форме. Как война – это продолжение дипломатии новыми средствами, так и развод в таких случаях – продолжение семейной жизни. И, как правило, такой развод не произошёл быстро и четко на материальном уровне.